 |
1894
отрывок из повести «Морковь против Оливье». Продолжение, предыдущие части:
Дело купца Трузе https://www.anekdot.ru/id/1162782/
Тайна Мастера https://www.anekdot.ru/id/1163973/
Погода была для Петербурга неожиданная: сухо и солнечно. Михаил Васильевич решил не брать извозчика, а пройтись пешком. Да и домой, в пустую квартиру, ему не хотелось. Немного погуляв по Университетской набережной, он свернул на 6-линию к Андреевскому рынку, чтобы пройтись по мясным рядам. Внимание его привлекла вывеска у одного из трактиров: «Оливье от Оливье». Михаил Васильевич вошёл внутрь и застал скандал. Сидевшая за столом миловидная барышня чем-то отчаянно возмущалась, чуть не плача. Нависший над ней чернобородый трактирщик с серьгой в ухе громко ругался в ответ.
? Ты что, любезный, на барышню орёшь? ? вмешался Михаил Васильевич.
? А вы ещё кто такие? ? огрызнулся мужик.
? Надворный советник Игнатьев, ? сообщил Михаил Васильевич строгим тоном.
? Э-э-э, ваше благородие…
? Ваше высокоблагородие.
? Извиняйте, ваше высокоблагородие, тут дело пустяшное, мне от этой и денег не надо, пусть только уйдёт отсель, а то будет здесь меня учить всякая…э-э-э…курсистка.
? Да вы посмотрите, господин надворный советник, что они мне принесли под видом «оливье», ? барышня, с видом взъерошенного боевого воробышка, подвинула в сторону Игнатьева стоявшую перед ней тарелку.
? Оливье? ? Михаил Васильевич с интересом осмотрел содержимое, ? Нет, это совсем не похоже. Мне ведь довелось отведать это знаменитую закуску в исполнении самого месью Оливье, в восемьдесят втором, на выставке. А здесь какое-то непотребство, да ещё и морковь покрошили.
? А у меня на кухне тоже Оливье готовит, самый что ни на есть. Семья то у них, видать, большая. Так что у нас без обману, ваше высокоблагородие, всё чин по чину.
? Вот как? А позови сюда, любезный, твоего Оливье. Хотелось бы взглянуть.
? Да ради бога, ? согласился чернобородый и зычно рявкнул вглубь трактира, ? Жак! Вьянзиси! Ан месью вё тэранконтре!
Из-за кухонной двери выглянул кудрявый юноша, весьма похожий на француза.
? Да какой это Жак Оливье?! ? всплеснула руками барышня, ? это же Бенька Столов! Мы с ним на поварских курсах учились. Только его выгнали за кражу вестфальского окорока.
? Ты чего, Пелагея, городишь! ? немедленно отозвался юноша. ? С какой бы стати мне свинину красть?
? Эка ты русский язык сразу выучил, ? недобро пробасил трактирщик и двинулся на Беньку. Тот вмиг исчез за кухонной дверью.
? Полагаю, нам лучше покинуть это заведение, ? обратился Игнатьев к барышне, ? денег с вас не требуют, а оставаться здесь совершенно ни к чему.
Они вышли на улицу.
? Михаил Васильевич Игнатьев, к вашим услугам.
? Пелагея Павловна Александрова, ? ответила барышня, достала платочек и промокнула им уголки глаз.
Игнатьеву всё понравилось, и платочек, и прочее.
? Так вы обучаетесь на поварских курсах? У Федора Андреевича Зееста, полагаю?
? Уже окончила. А сейчас беру уроки у господина Астафьева, в паштетной мастерской.
? Как это чудесно! В паштетной мастерской! ? рассмеялся Игнатьев.
? Вы напрасно так, ? со всей серьёзностью возразила девушка, ? приготовление паштета требует многих знаний и большого терпения.
? Разумеется, Пелагея Павловна. Не извольте сомневаться, я весьма ценю паштеты, особенно от господина Астафьева. Но скажите, откуда у вас такая убежденность в отношении салата оливье? Ведь вы, в силу возраста, никак не могли кутить в московском «Эрмитаже» в те добрые времена, когда сам Оливье там распоряжался.
? Ох, ? сказала барышня, и лицо её стало задумчивым, ? я ведь росла в этом самом «Эрмитаже». Дядюшка был добр ко мне.
И Пелагея Павловна рассказал Игнатьеву историю из своего детства. Услышанное привело Михаила Васильевича в немалое волнение.
? Удивительно! Как же это удивительно! ? воскликнул он, ? а ведь знаете, я редактирую журнал «Наша пища», даже иной раз пишу там ? вам одной откроюсь ? под псевдонимом Вебе. И в мартовском номере я попытался составить рецепт салата Оливье, основываясь на своих воспоминаниях.
? Я читала, ? улыбнулась барышня.
? Читали? О, боже! И какое же будет ваше суждение?
? В общих чертах верно. Можно трюфель добавить.
? Шоколадный?
Пелагея Павловна звонко рассмеялась.
? Как смешно вы шутите, Михаил Васильевич!
? Счастлив, что смог вас порадовать, ? отозвался Игнатьев, весьма довольный собой, ? быть может и ещё смогу, если вы не спешите, конечно.
? Не спешу, ? сообщила Пелагея.
Тем временем они миновали шумные хлебные палатки с калачами, ситниками и сайками, обогнули скученные у рыночных ворот телеги с мешками, кулями и чанами. Пройдя по Большому проспекту, свернули на 3-линию, где было уже не слышно баб, торгующих селёдкой на крик, по копейке за хвост. И вошли в Румянцевский сад.
? Так вы журналист?
? Нет, я ветеринар, магистр ветеринарных наук, городовой ветеринар Санкт-Петербурга. Читаю лекции по мясоведению, здесь неподалеку, в университете. Кулинария же моё увлечение, и, не стану скрывать, весьма сильное.
? Ох, я же читала вашу статью о мерах против заражения пузырчатой глистой!
? Вот как! ? восхитился Игнатьев, ? это ведь весьма важный вопрос! А о способах уничтожения трупов заразного скота читали?
? Нет!
? Хотите расскажу?
? Конечно!
Майское солнце светило сквозь юную листву, дети заливались смехом, убегая от нянюшек. Михаил Васильевич поведал своей спутнице о многих ветеринарных открытиях, а затем начал говорить про войну, Балканы, и как турецкая пуля убила под ним лошадь. Заметив слёзы на глазах девушки, Игнатьев устыдился и повёл разговор о новом микроскопе, только что полученном от Цейса. Возможности оптического прибора заинтересовали Пелагею Павловну, и ей тут же была обещана возможность поглядеть через него на глисту. Вскоре они покинули сад и пошли вдоль Невы, по набережной, обсуждая различия харьковской и варшавской схемы сортировки мясной туши. У Дворцового моста Пелагея Павловна заметила, что некоторые лодочки по форме напоминают ей расстегаи. Игнатьев спохватился, свистнул извозчика, и они помчались на Владимирский, в трактир Давыдова, где у Михаила Васильевича как у литератора были особые привилегии, а рыбные расстегаи славились на всю столицу.
Расстегаи Пелагея Павловна похвалила, налимью уху одобрила, а вот гусиный студень собралась критиковать, но тут к ним подошёл очень рослый, косая сажень в плечах, господин. Да так быстро, что девушка чуть было не испугалась. Но Игнатьев вскочил ему навстречу. Они радостно обнялись.
? Дима!
? Миша! Рад тебя видеть, дорогой. А я с Саперного семеню, аж запыхался, извозчик-то меня не берёт, говорит, рессоры проломлю. Ну представь же меня очаровательной барышне.
? Пелагея Павловна, вот, наш брат ветеринар, а нынче известный писатель, да вы, верно, читали, Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк.
Дмитрий Наркисович вдруг преклонил колено и, оказавшись вровень с сидящей девушкой, спросил:
? Ну, Пелагеюшка, не томи, читала? Что больше прочего полюбилось? Про Серую шейку, да?
? Я о вас, конечно, слышала, Дмитрий Нар…нар…
? Дима! Для мишиных друзей я ? Дима! Так и зови. Почту за честь.
? Да, да. Видите ли, я сейчас учусь и читаю только книги по предмету, по кулинарии. И ещё по мясоведению, ? добавила Пелагея Павловна, мельком взглянув на Игнатьева.
? И чудесно! ? неожиданно одобрил Мамин-Сибиряк и не без труда поднялся с колена. ? Правильно! Вот я недоучился, а сколько бы мог кобыл спасти! Миша, Поля, простите, встреча у меня с Федькой Фидлером, а он немец, опоздаю – помрёт, я уж к нему бежал, да вас приметил, а вы на сладкое пирог с крыжовником попробуйте, ох, хорош!
Они и в самом деле взяли пирог с крыжовником, Игнатьев рассказал и о других своих друзьях, а Пелагея Павловна слушала его совершенно счастливая. Когда Михаил Васильевич упомянул вскользь, что с женою они разошлись, Поля подумала, что будь такой человек её мужем, она бы с ним ни за что не рассталась.
©СергейОК, 2020г.