Историю эту я когда-то уже рассказывал в другой Гостевой, поэтому, если
кто читал, то не тычте в меня пальцами и не говорите, что повторная.

Ильюша был болезненным еврейским мальчиком и все его считали своим
долгом подразнить. Бить - не били, но дразнить любили. Учился он на
"отлично", но никогда не зазнавался и всегда любезно давал списывать в
классе. Может по-этому и не колотили его. Так тянулись долгие годы, а
когда он поступил в институт и проучился там года три, ему неожиданно
пришла в голову идея срочно уехать из Советского Союза. Причем, он так
зациклился на этом, что ни о чем другом и не разговаривал. Утреся вопрос
с родителями (ехать он хотел один) и, сделав все необходимые
приготовления, Илья перешел от слов к делу. Не прошло и трех месяцев,
как у него на руках уже были виза и билет на самолет. Все давали советы.
Одной из основных тем была, казалось бы, малозначительная проблема
обуви. Все родные и знакомые настаивали на покупке лыжных ботинок.
Откуда-то взяли, что заграницей невероятно дорогая обувь. А потому, за
неимением денег в первые годы(?), лыжные ботинки рассматривались, как
самый добротный вариант, так как Ильюше их будет не сносить. Сказано -
сделано. На таможенный досмотр в аэропорт он явился, щеголяя в новой
спортивной обуви, которую где-то в Прибалтике оторвал дядя Зяма.
Предъявив все документы и олимпийский рюкзачок (это был весь его
нехитрый багаж), Илья шагнул в металодетектор. Зазвенел колокольчик.
После того, как он повторил свой маневр с таким же печальным исходом,
пограничник-таможенник, оторвав глаза от журнала с какими-то
корабликами, грубо предложил ему отойти в сторону. "Ну, выворачивай
карманы. Что везешь, золото, платину, ножи?" Вопрос поставил Ильюшу в
тупик. "Ничего." Отвели за перегородку и стали чуть-ли ни догола
раздевать. И тут его осенило. "Может это мои ботинки? Они лыжные и в них
металическая пластинка." "А лыжи где?" "Какие лыжи?" "Дурака не валяй.
Ботинки вижу, а где лыжи, и палки где? Зачем тебе лыжные ботинки просто
так?" Илья сначала захотел рассказать ему историю про прочность обуви,
но вовремя одумался. Таможенник пристально поглядел ему в глаза. "А
сейчас мы посмотрим. Снимай-ка их." Резким движением пограничник схватил
со стола снятый ботинок, вытащил из кармана нож и ловко подковырнул
каблук. Он поддался и, как-будто открывая консервную банку, мужик
отколупнул подошву по всему периметру металической пластинки.
Отделившись, она звякнула об пол. Повертев в руках этот хлам, он взялся
за второй ботинок. Затем, удивленно хмыкнув, сгреб все в кучу и вручил
разобранную на части обувь отъезжающему зарубеж. "А как же...?" -
расстерянно спросил Илья. "Ничего, что-нибудь придумаешь"
В одних носках, держа в охапке рюкзак и ботинки, он направился к
детектору. Колокольчик снова заверещал. "Пропустите этого", - крикнул
таможенник, - "лично проверил". Ильюшка даже не сообразил попрощаться с
родными. А они грустно смотрели ему вслед, даже не зная, удасться ли им
когда-нибудь снова быть вместе. Тогда уезжали и расставались навсегда.
Просто старались не думать об этом...
Сейчас Илья работает заведующим детского отделения в Нью-Йоркском
госпитале. Профессор - хирург. Хорошо, что его не били в детстве, но
это, наверное, потому что он давал всем списывать.