|
 |
Про разницу в жизненных принципах
У всех из нас бывают периоды взлета и падения. У кого-то они более гладкие- у кого то похожи на Эверест и Марианскую впадину. Но вот то, как мы воспринимаем успехи и невзгоды- очень сильно нас характеризует.
Мой партнер прилетел из одной из теплых стран, где по причине проблем со здоровьем сильно поиздержался. В итоге несмотря на огромный опыт и связи в корпорате оказался совершено не у дел. Все темы, которые я ему подкидывал, не несли быстрого дохода, а синекуры я не создаю из принципа. Как то вечером в пятницу ему звоню: - Что делаешь? - Угадаешь - с меня клевая телка на знакомство:) - Работаешь? - Ага! Но вот что делаю? - Сдаюсь сразу но думаю что что то интересное. - Однозначно. Обои клею. На юду нашел объяву - поехал. - Ты СЕРЬЕЗНО? - Да, мне бабки были нужны занимать неудобно. А тут хата небольшая и давали 5 штук, но требовали москвича с пропиской( хозяин пожилой и немного того). - ТО есть я правильно понимаю, что где то в Бибирево сейчас бывший глава одной из крутейших отраслевых компаний клеит обои за 5 000 рублей?!? - Да. И мне не стыдно как то...
На следующий день я посадил его на хорошую тему с денежным потоком. Не потому что жалко - а потому что зауважал как то...
А вот второй пример - парень из очень хорошей семьи, работал на крутейшей должности в банковской сфере, имел связи с кучей миллионеров и миллиардеров. Дальше - свой бизнес, много понтов мало денег, банкротство, новые попытки что то построить, долги, за которые платит семья. Сколько раз предлагал ту или иную работу в быстрый кэш что бы поддержать - ответ один - "не мой уровень, не могу, сам понимаешь". Результат - семья перестала помогать и чувак превратился в "арбатскую бабушку" - это когда хата, в которой живешь, стоит пару лямобаксов а жрать в ней есть не каждый день:)))
P.S. Упорство и труд - все перетрут, со всеми порешают:)))
ИСХОД. НАЧАЛО
Конечно, эта история не связана с исходом евреев из Египта за сотни или тысячи лет до Рождества Христова. Это – собственные впечатления времен Советского Союза. Тогда и так у меня стало формироваться отношения к еврейскому народу.
Родился и жил до окончания школы в маленьком белорусском городке. Райцентр, чуть больше 100 км до Гомеля, железнодорожный узел, где пересекались пути-направления поездов Москва – Брест и Ленинград – Сочи или Украина. Всего пять школ, народу в городке тысяч 35, никакой промышленности особой – хлебозавод, домостроительный комбинат. В школе народ смешанный (об этом никогда и никто не задумывался): белорусы, русские, украинцы и евреи. В нашем классе последних было четверо (Гельфанд, Хайтман, Будницкая и Долинко), учились на 4 и 5, хулиганов не было, ребята тихие, аккуратные и воспитанные – не матерились и не курили. В городке были две школы, где ребят-евреев в классах было до половины. Среди взрослых много евреев было среди врачей и учителей. И в нашей спортивной школе наставником по классической борьбе был знаменитый тренер Михаил Нестерович Долинко, воспитавший много мастеров спорта и чемпионов СССР. А в моем двухэтажном доме на 16 квартир жили две еврейских семьи: преподаватель русского языка и литературы тетя Зина Долинко (с ее сыном Эдвардом общались по-соседски - через стеночку, были одноклассниками, дружили с детского сада до окончания школы), и дядя Фима Бухман. Он был талантом в области сначала радиотехники, а затем и телемастером. У него первого в доме появился телевизор с большой линзой (вся ребятня со двора просилась смотреть телик), а затем и телефон. Именно дядя Фима как-то среди ночи постучал к нам квартиру и позвал маму к телефону. Вернулась, легла и заплакала: умерла ее мама – моя бабушка Вера – в 56 лет от инсульта. Соперничал со сверстниками - ребятами-евреями - и на школьных олимпиадах, и на соревнованиях по борьбе. Это была честная конкуренция, без малейших признаков какого-либо национализма. Как у Высоцкого: «все жили очень скромненько, … на 38 комнаток всего одна уборная». И у нас в доме уборная из трех кабинок была на улице, колонка с водой – на улице, - всё общее. Три-четыре семьи, выходцы из деревни, умудрились построить собственные сарайчики, где выкармливали свинюшек на убой. И, когда их забивали, был особенный день: приезжал специально обученный человек (не помню, как их называли - Забойщик?), ловили свинью. Крику-то было! Суета - если сбежит и все догоняют, забивали, паяльными лампами жгли щетину, резали, сливали кровь, разделывали… Такой вот ритуал жизненно-суровый. И на наших детских глазах. А потом по всем квартирам хозяева разносили порции свинины-свежатинки, или только что сготовленную колбасу-кровянку. Городской колхоз (кибуц?) в натуре.
Эта краткая зарисовка нашего тогдашнего быта и отношений. Теперь непосредственно об истории. О каком-то особом положении евреев в нашем советском обществе задумался, когда в старших классах готовился к поступлению в институт или университет. Мама (она была учительницей математики в школе) сказала, что по «пятому пункту» им крайне сложно попасть в такие ВУЗы, как Физтех, МИФИ, МГУ. Стал выяснять, оказалось, что пятый пункт в паспорте – место записи о национальной принадлежности. Озадачило…
Историю нам в школе преподавал Борис Иосифович Хайтман. Всегда подтянутый, в хорошем костюме с галстуком, классный учитель! Говорил увлекательно, совсем не по учебнику, как сейчас говорят: «владел аудиторией». К тому же был ветераном Великой Отечественной, рассказывал о боях, о том, как с парашютом забрасывали их к немцам в тыл. Пользовался авторитетом и среди школьников, и среди взрослых. Был парторгом школы. Седой, волнистые зачесанные назад волосы (чем-то похож на поэта Резника), спокойный, строгий. А в нашем классе учился его сын Дима. На «хорошо» и «отлично». Играл на фортепиано, был тихий, не спортсмен. Мы с ним были в приятельских отношениях, не раз приглашал к себе домой. У них был отдельный одноэтажный дом с садом на окраине нашего городка. Мама – хороший известный врач-терапевт, старшая сестра Софа играла на скрипке. Угощали вкусным обедом.
А когда заканчивали 9-й класс – как гром среди ясного неба: Хайтманы уезжают в Израиль! Продали дом. Бориса Иосифовича исключили из партии. Я в то время был школьным секретарем комитета комсомола и членом райкома. Меня туда вызвали: завтра внеочередное заседание, приходи с Димой Хайтманом, будем исключать. Подготовь выступление, побольше обличающих слов.
Утром встретились, он был с папой. Не говорили ни о чем, папа кивком поздоровался. Шел сзади, поотдаль. Дошли до райкома, там человек шесть нас ждали. Выступали, называли Диму предателем. Как можно изменить великому Советскому Союзу и идеалам коммунистической партии! Он молчал, терпел. И я тоже ни слова не сказал… Минут десять процедура длилась. Вышли, тихий солнечный майский день. Кивнули, разошлись. И - пропасть между нами. Это было в 1973 году.
Уехали. Лет через несколько дядя Фима сообщил, что Хайтманы в Израиле устроились нормально. А Диму и Софу призвали в армию.
Потом много всего было: и подтверждение реальности «пятого пункта» в МГУ, куда не поступил, не добрав балла, и ситуация в моем «родном» МИСиСе; массовый отъезд евреев из Белоруссии в девяностых (если не ошибаюсь) годах. Уехал в Израиль с семьей дядя Фима из нашего дома, сам помогал другу-однокласснику Эдварду с женой, с мамой Зиной и бабушкой Женей улететь в США. Помню, в «Шереметьево» встречал три автобуса с еврейским семьями из Гомельской области. Полночи в ожидании самолета просидели с Эдвардом в аэропорту, выпили бутылку шампанского, вспоминали и делились. Смех и слезы, горе и надежда.
А начиналось всё для меня с Димы Хайтмана. Привет тебе, дружище, если вдруг прочитаешь.
Стоматолог рассказал. Один пациент постоянно опаздывал на прием. Вот он как-то звонит в очередной раз: - Я немного не успеваю, опоздаю минут на 15. Ничего страшного? - Да ничего, конечно. Просто обезболивающее колоть не будем и тогда все успеем. Пациент приехал на три минуты раньше.
В моей семье все полные - от хxl и выше. Я же в начальной школе не обладала «правильной детской пухлостью», и меня таскали по врачам: искали то глистов, то страшные заболевания, то нервные расстройства. У шестого по счету диетолога мама психанула и громко попросила «объяснить худобу дочери». Врач молчит, мама орёт, что я умру. Врач задумчиво смотрит на маму и просит сесть. Та садится, сообщает, что готова ко всему, лишь бы знать. Диетолог: «Есть догадка, что вы её объедаете».
Из интервью 2010г. замечательной актрисы Инны Владимировны Макаровой: — Вспомнила смешной случай.(*время учёбы во ВГИК в мастерской Сергея Герасимова) Мы играли этюд по Джеку Лондону. Все на сцене, а мы с Женькой Моргуновым за кулисами гавкали за целую свору собак. Вдвоем подняли такой вой и лай, что получили «пятёрки» — единственные в этом этюде. Герасимов так и сказал: «Лаяли вы гениально!»
Было дело как-то в Судаке. Рядом с нами две женщины почти бальзаковского возраста с фигурами с картин Рубенса, вкусив немного напитка Бахуса, шумно отдыхали. А неподалеку "бананщик" зазывал желающих покататься. И ему как раз не хватало двоих. Начали эти дамы просить сделать им скидку, так как у них не было нужной суммы. Он сначала отказывался, но видя что желающих не находится, согласился. Умчалось судно в море, а через полчаса вернулись шумно обсуждая, как они два раза теряли одну женщину, а та чуть не потеряла плавки в море. А бананщик так и сказал - они ведь сами просили со скидкой.
Вдогонку вчерашнему «Под Раммштайн паять легко». Наш кемпинг в Норвегии располагался на берегу уединенного фьорда в зданиях бывшей тренировочной базы морского спецназа Ее величества. В числе прочего ценного имущества от вояк нам в наследство досталась профессиональная кухня с пекарней. И хотя англичане ушли с этой базы уже лет 40 назад, и печка, и мешалка работали на славу, радуя совершенно несовременной солидностью деталей. Стремясь сэкономить / заработать лишнюю крону, мы пекли хлеб и булочки для себя и на продажу гостям кемпинга. Ничего сложного, без изысков, только тесто и разные семечки сверху. И поскольку компания подобралась в большинстве своем молодая, без музыки (а также сопутствующих песен и плясок) на кухне никак. Благо, небольшие звучки можно и на взлетном поле слушать, не теряя качества. И тут выяснилась интересная вещь – под разную музыку получался хлеб разного качества при неизменной рецептуре и технологии. Это случайно заметили, и начались эксперименты. Прекрасные буханки получались под Black Sabbath и Kiss, удивительную корочку давал марш из Red Alert (но только с кунжутной посыпкой), однако Du Hast Раммштайна был вне конкуренции. Длины трека хватало как раз, чтобы в четыре руки размять, сформировать буханки и разложить по формам одну загрузку мешалки. Хлеб получался удивительный, отлично пропеченный и не черствел долго. Немного хуже «работала» попса. Всякие диско, рэпы и прочие шансоны (их шансоны, не наши) давали съедобный стандартный хлеб. И булочки быстро черствели, их приходилось сразу есть или замораживать. А вот классика явно не годилась. Если под «Шторм» в исполнении Ванессы еще можно было вытянуть что-то приемлемое, то Бах и Бетховен просто придавливали тесто. Оно плохо поднималось, плохо пропекалось и на вкус отдавало чем-то таким, несвежим. Хуже всего был Моцарт. «Волшебная флейта» и «Маленькая ночная музыка» просто убили две дежи теста. Оно получилось клейкое, волглое, липло и рвалось одновременно, горело, но не пропекалось. В общем, классику из репертуара кухни исключили. Так и гремела в кафельных стенах эта история обманутой любви.
На волне историй о европейской полиции, я хочу добавить и случай от меня. Лет пятнадцать назад, один наш сотрудник, скажем Вова, поехал в Германию к своим не то родственникам, не то друзьям. Родственники, уехали туда в начале 90-х. В Германии, они хорошо устроились и прилично зарабатывали. Жили родственники в хорошем районе . Не в туристическом районе и не с иммигрантами, а там, где живут немцы. В первый день, когда Вова вышел на работу после отпуска, я спрашиваю как было, как отдохнули? И вдруг, Вова начинает ругаться "сволочи, фашисты, мало они получили под Сталинградом" и все в том же духе. Что именно произошло он не рассказывает - "Молчит как рыба об лёд"... Тут уже мне стало по настоящему интересно, а что же такое у него там случилось? Только через несколько дней и долгих расспросов, и по частям, я узнал: Вова с родственником отмечали встречу. Было это "не очень поздно". Они курили на балконе, общались, как пришел "злой полицейский" и влепил им штраф… причем штраф очень даже приличный. Зная Вову я не могу его представить, тихо разговаривающим. Скажем так у него громкий голос и он в принципе тихо не разговаривает. Вова много возмущался, что он имеет право отдохнуть и никто ему не будет указывать где и как отдыхать… (это культурный пересказ его речи). Я попытался сказать Вове, что то типа, ну может кто то из соседей болел или ему нужно рано на работу вставать. Вот и хотел тишины. На, что Вова, сквозь поток ругани, донес свою мысль: Ну так мог бы просто подняться к нам и просто по человечески попросить. "Пожалуйста потише. А они сразу в полицию звонить!" - Вова, если бы они поднялись к тебе с просьбой разговаривать тише, ты бы его послал…, в лучшем случае... ***
Время от времени я вспоминаю, как штраф уплаченный Вовой, быстро навел тишину. Вспоминаю когда мой сосед в 12 часов ночи вытаскивают колонки на балкон и начинает петь караоке в компании еще человек десяти. Или когда другой мой сосед в 2 часа ночи решает срочно, что то просверлить перфоратором. Вспоминаю, также, когда лихие джигиты на железном коне, ночью у меня под окном включают музыку на полную громкость, и открыв двери и окна машины общаются с друзьями. Неужели они не понимают, что это мешает соседям? Да они все прекрасно понимают! Только вот соседи им глубоко по… безразличны! А полиции, которая объяснит, что если хочешь веселиться ночью, езжай в паб, рядом нет...
Основную дорогу перекрыли и начали основательно в ней ковыряться - со вкусом и не спеша. Думаю, до осени удовольствие растянут. Транспорт и народ пустили по объездной, которой никто пользоваться не любит. Там крутая горка на ровном месте. Взбирайся, потом скатывайся - одна морока. У объездной дороги уютно расположился частный сектор: пяток одноэтажных домиков в линию с огородами и небольшими садами. Пригляделся сегодня к территории последнего по счёту дома. Занимательное зрелище. У сарая под навесом припаркованы две машины. Одна - древний и ржавый "Москвич" и что-то более ценное под тентом. Чуть дальше в саду отдыхает мотоцикл с коляской, а сразу за ним здоровущий междугородний автобус. У самого забора на вечном приколе на боку лежит корпус какого небольшое судно, типа, рыболовного баркаса. И вот мучаюсь который день, не могу в толк взять. Ладно, хозяин дома, допустим, водитель крутой водила и как-то автобус сумел пропихнуть на свой участок, хотя ворота явно узкие. Ладно. Но как этот сукин сын через забор на шхуне умудрился проплыть?
Было это в 90х в одном наглоязычном штате. В то время снова подымала голову запрещенная организация " черная пантера" которые к тому времени успели спалить треть Лос Анжелеса и впервые они забили стрелку в центре " изумрудного города у шпиля" Местному населению через газеты, радио, ТВ было строго рекомендовано не появлятся в центре города на тот момент. Центр был умело оцеплен: под видом бомжей, уборщиков, сантехников, мойщиков окон, развозчиков пиццы были " undercover агенты быстрого реагирования " тележки же " бомжей " были забиты оружием для разгона демонстраций, гаражи ближайших домов были забиты машинами с готовым вырватся по первому сигналу со спецназом... и что же мы видим? Паркуется хондочка около собравшейся огромной толпы негров и оттуда выпархивают расфуфыриные курицы, трещя по русски, вылезли и парни. Что они сделали, повергло в шок как полицейских так и черных: они пошли сквозь эту толпу!!! Карл, я никогда не видел так много негров с одновременно отвисшей челюстью от удивления. Они раступались и над площадью повисла тишина. Тишина стояла ещё минут десять, потом негры разбрелись, через 20ть минут площадь была пуста. Это была первая и последняя попытка " black panther " организованно собрать команду в том городе. Со стороны это смотрелось как химическая реакция: в готовую взорватся емкость плеснули антидот. Уверен что русскоязычные так и не поняли через какую ситуацию они прошли. Берегите себя.
ЕЩЁ БЗИКОВ! ПРИСЛАТЬ СВОЙ!
|
|