|
Ко мне тут на улице подошли два подозрительных субъекта, начали что-то про Бога, веру и каких-то свидетелей вещать. Книгу какую-то хотели за сто рублей мне подарить. В середине нашей непродолжительной беседы я осознал, что меня пытаются завербовать в свои ряды свидетели Иеговы. Вежливо объяснив им, что я атеист, я вдруг поймал себя вот на какой мысли: Видимо, неспроста они ходят парами, ведь ходи они по одному, точно отгребали бы хороших люлей!
Набрав стаж сначала учеником, а потом родителем, я успел перевидать как минимум полсотни школьных учителей. Большинство из них, к сожалению, не заслуживают доброго слова. Некоторые были откровенно профнепригодны – как, например, математичка Наталья Георгиевна, однажды выставившая классу семнадцать двоек только из-за того, что сверяла ответы не с тем вариантом в методичке. Некоторые были откровенными сволочами, без детализации. Больше всего было никаких: не то чтобы плохих, а просто тех, кто отсиживал на уроках свои жопочасы, пока школьники к ним "дураком пришёл, дураком ушёл". Некоторые были не то чтобы хорошими учителями, но по крайней мере хорошими людьми – как моя классная руководительница Любовь Александровна, однажды метко сказавшая: "Вы, Саша, поступили в университет не благодаря нашей школе, а вопреки ей". Сам я всегда называл свою детскую альма матер "очень средняя школа номер сто сорок четыре" и был с физичкой в этом вопросе совершенно согласен. Человек шесть я бы назвал хорошими учителями – в частности, математиков Валентину Николаевну, Бориса Соломоновича и Инну Дорофеевну. И кроме того, мне очень повезло: я встретил двух настоящих учителей, по призванию и таланту, учителей с большой буквы. Первым из них был студент-практикант, Борис Михайлович. Он лишь один год преподавал у нас историю – и в тот год историю на честные четыре с плюсом знал даже Натаров. Тот самый Натаров, который за всю остальную школу ни разу не получил ничего выше очень натянутой тройки, а после девятого класса с облегчением и радостью ушёл работать грузчиком в ближайшую булочную. Вторая – к сожалению, не помню её имени – преподавательница литературы с подготовительных курсов при МАИ. О, это было нечто особенное. Молодая женщина с бигудишными блондинистыми кудряшками, одетая в какие-то нелепые бабушкины туфли и пальто, буквально с ридикюлем, мгновенно и разительно преображалась, стоило ей начать говорить. На каждом занятии она становилась одухотворённой энергией с горящими глазами, человеком не нашей эпохи, словно сошедшим со страниц книги 19-го века, и даже о нуднейших произведениях вроде "Отцов и детей" рассказывала так ярко, так глубоко и вдохновенно, что было почти невозможно в них следом за ней не влюбиться.
Главным педагогическим талантом "англичанки" Тамары Александровны был голос. Громкий командный голос. Когда Тамара Александровна, дежуря по школе, не дай бог замечала прогульщика – об этом узнавал как минимум весь этаж, прилежно трудившийся в своих кабинетах. Уроки она вела тише, хотя и не намного. Других педагогических талантов в ней, честно говоря, не было. Я с ней всегда "расходился бортами" – благо, мои родители совершили большую ошибку и с четырёх лет водили меня учиться английскому. В результате я возненавидел этот язык и, конечно, знал его очень плохо, но волей-неволей запомнил достаточно, чтобы без проблем отвечать на уроках. Так бы я и ненавидел его до сих пор, если бы не программирование: обнаружив лет в пятнадцать, что вся толковая литература по специальности на английском, я за пару лет хорошо выучил язык, просто читая книги. Полюбить – не полюбил, но стал относиться гораздо спокойнее.
Именно о том, как я возненавидел этот язык, я и рассказал Тамаре Александровне, когда уже после университета однажды ночью вдруг столкнулся с ней в парке, выгуливая собак. И вот тогда она меня поразила. Объясняя, насколько я неправ, она тихим, мелодичным, волшебным голосом почти два часа рассказывала мне про английскую литературу, особенно про поэзию, цитируя по памяти самые разные тексты, включая какие-то средневековые песни на староанглийском. Той ночью она вдруг воплотилась в ту вдохновенную и талантливую литераторшу, о которой я упомянул чуть раньше. И остался единственный вопрос, который я так и не додумался ей задать – почему за все годы она ни разу не демонстрировала этого в школе?
Эйфория от Эйфории
Эпиграф. «А сейчас с песней и танцем перед вами выступит академик архитектуры Василь Василич Навстратов.... Похлопаем ему, товарищи!» [1] --- Год этак 1988-й. Я — шестиклассник. Только что пришёл домой из УПК [*]. И тут родители вернулись. Отец начинает допытываться: «Здание УПК снесли?» — «Нет. А почему?...» — «Компьютеры-Корветы украли и одни голые стены остались?» — «Нет. Ну а почему?...» — «На улице Пушкинская канал прорыли, воду пустили и теперь там венецианские гондолы плавают?...» — «Нет. Но почему, наконец?...» — «Ну а почему тогда глаза круглые и волосы дыбором стоят? Жена! Иди послушай, что сын расскажет! Явно будет интересно.»
А дальше рассказ шестиклассника: «Я понимаешь, с народонаселения деньги собрал. На эти деньги решил караван снарядить. В экзотичные страны. Специи там и ещё какой выгодный товар. Неожиданно караван вернулся целый и невредимый и никакие бандюганы-рэкетиры его по дороге не грабанули, как всегда было. То есть я с большими барышами оставался. И тут... казначей удрал со всеми моими деньгами.»
Дальше естественная реакция: «Таак. Понятно... Высокохудожественное полотно нарисовал.... Мочальной кистью причём... Сыночек. А ты сегодня что на обед ел, что пил?» - «Да я себе из растворимого кофе, сахара и сливочного масла с булочкой такой крем-торт по-быстрому сделал! И с чаем его! Ничего другого даже и не хочется! А Эйфория — это королевство такое. Игрушка компьютерная. Русская. Там твой народ, твой бюджет, право собирать налоги. И главное — сегодня дали целый урок поиграть, а казначей эйфорийский вот так вот со мной поступил...»
Сноски * УПК — это учебно-производственный комбинат. В нём школьники осваивали азы рабочих и инженерных специальностей. Под это в СССР выделялся целый день в неделю. Рааз и через пару-тройку лет ты — настоящий оператор Персонального Компьютера.
Ссылки 1. Фильм «Верные друзья» (1954) 2. «Россия - загадочная страна: дела сердечные» https://www.anekdot.ru/id/1282319/ 3. «Имена» https://www.anekdot.ru/id/577396/
В прошлом месяце я вылетел из института и отправился устраиваться на работу, из вариантов были должность оператора ПК на овощебазе и программиста в космическом НИИ неподалёку. На овощебазу меня не взяли из-за недостатка опыта, а писать софт для космических аппаратов я устроился буквально в тот же день и без каких-либо особых проблем. Что неудивительно: На овощебазе ошибки имеют значение - есть риск остаться без овощей. А космическим аппаратам без разницы, как им тонуть - с софтом или без него.
В последнее время в новостях то и дело мелькают сообщения о том, что где-то демонтировали памятник Александру Пушкину. В связи с этим хочется в очередной раз восхититься строками поэта: «Я памятник себе воздвиг нерукотворный...»
Этот преподаватель запомнил по имени отчеству всех студентов с одного раза. Только на нашем потоке было 150 человек. А я, к стыду своему, не помню его имени- отчества. Фамилию помню, но не скажу. Видимо, мозг его так кипел, что волосы давно покинули его идеально красивый череп. Он олицетворял собой наивысший образец человека развитого., практически идеал. И шутки у него были , не для каждого. Однажды, монотонно шоркая мелом по доске, особо громко говорит: "Берем Ебалки. Не понимаю, что за реакция? (Естественно, кто слышал, ржал, и разбудили спящих, которые тоже заржали). Продолжим: Берем Ебалки с защемленным концом.... Что вы смеетесь, не понимаю..." И поворачивается с совершенно невозмутимым видом. И от этого все ржут еще громче. Все он понимал, мог бы сказать вместо Ебалки - коэффициент напряженности балки, что одно и то же, но не сказал же :)
Времена СССР. Дедморозю в нашем ГДО (гарнизонный дом офицеров). Дед Мороз есть - я, Снегурочки нету. Вообще. Начальник ГДО весь измотался упрашивать женщин - никто не хочет. Наконец буквально вечером 30-го прибежал, все, говорит, есть Снегурочка, сценарий, слова подучит, все нормально будет. Жена какого-то прапора, ни его, ни ее я не знаю. 31-го с утра детский утренник, а после обеда и до упора все остальное. Приходит утром - мама дорогая!!! Что называется "мечта поэта". Глаз отвести не могу - поплыл. И, судя по общению, очень даже не против, люди же взрослые, видно сразу что к чему. Между елками перерыв часа четыре, гримерка пустая, я весь в предвкушении, как отдедморозил детский утренник даже не помню. Уходим в гримерку в перерыв. Там сидит ее муж. От огорчения выпил я коньячку чуть больше чем нужно и пошел взрослую елку вести. Водим хоровод, поем "Елочку". Смотрю, мужики чего-то ржут. Что за дела? Объясняют - я пою "В лесу она росла, зимой и летом знойная, веселая была". В общем, голова не тем занята.
Разработчик игр рассказал историю. Есть у них настольная игра, в которую можно играть онлайн с мобильника. Игра бесплатная, поддерживается на донаты. Мониторят логи, смотрят — один игрок сидит в игрушке непрерывно 24 часа в сутки. Ну ясно, бот. Забанили, конечно.
И тут им приходит такое жалобное письмо. Дескать, нас восемь в камере. А телефон один. Поэтому играем из-под одного аккаунта. Разбаньте нас, пожалуйста, мы не роботы.
ПОЛАРОИД
Лично мне этот город – Инвернесс – понравился. Старинный, чистенький, зеленый. Озеро Лохнесс поразило меньше, потому что сколько не всматривался в рябящую свежим ветром водную поверхность, чудища так и не углядел. Осталось довольствоваться его деревянным макетом, находившимся в большой луже перед отелем и за десять пенсов хитрым механизмом поворачивавшимся своей динозаврьей мордой к площадке, на которой фотографировались впечатлительные туристы.
Мы тратиться не стали. Мы с тыла обошли.
В этот раз на нещедро отпущенные кулольтмассовые деньги купили полароид и семьдесят пластинок – чтоб каждому члену экипажа хватило. И возложили на радиста, как на самого грамотного в сей мудреной технике специалиста, почетную обязанность заснять каждого в желаемом «клиентом» месте.
Кто где свою физиономию засветил: кто-то у медного позеленевшего памятника, кто-то на нем, кто-то просто на живописной улочке или набережной. Я – так на фоне деревянной Несси. Вышли мы с ней на карточке как родные, чем и по сей день горжусь. А вот рыбмастер Викторович не успел – не до того ему было. С трехэтажной сумкой он все промышлял в торговых точках каталог (по инерции, должно быть, рыбного промысла). Подойдет к магазину, где в корзинах у входа лежат рекламные журналы, проспекты – покупатели могут их брать бесплатно: окупится сторицей, - выудит, сколько натруженная пятерня захватит, и в сумку! После этот из магазина обычно появлялась какая-нибудь рыженькая, веснушчатая продавщица и, ошеломленно глядя Викторовичу вслед, закатывала корзину внутрь.
За таким серьезным занятием и оставалась пластина рыбмастера неиспользованной.
Ближе к вечеру погрузили в катер свои покупки, втиснулись между ними сами и, пугая грохочущим рокотом белокрылых чаек на воде и обдавая шапкой копоти добропорядочных горожан на набережной, прошли по внутреннему рейду до родного судна. Предстояла выгрузка.
Бригада Викторовича на работу заступала первой, и он, насилу собрав в трюме матросов, пустился на поиски лебедчика. Обессилевший от хождения по брусчатке мостовых и дегустации шотландского виски, тот бесчувственно лежал в своей каюте и на толчки и гневную критику в свой адрес не реагировал. Тогда Викторович, ничего лучше не притдумав (он и сам был навеселе – не забыл, однако, за суетным о святом!), не поленился набрать целое ведро воды, и окатил ею спящего. Очнувшись, лебедчик собрал все силы в кулак, и кулаком этим!.. В общем, не более, чем через минуту радист уже лицезрел на пороге своей каюты Викторовича с разбитым носом и безумно вращающимися глазами.
- Коля! – свирепо проорал тот, - Фотографируй меня! Я этого гада посажу!
Вздохнув (воля клиента – закон!), радист взялся за полароид…
Наутро рыбмастер и лебедчик стояли «на ковре» у капитана, после выпили в каюте Викторовича мировую и, лебедчик, несмотря на горячие возражения нежданно приобретенного друга, вымолил–таки разрешение в день вылета домой нести чемодан мастера до трапа самолета.
Моряки, в большинстве, народ хоть и вспыльчивый, но вовсе не злобный. А немного погодя радист вручил Викторовичу полароидный снимок, на который, поверьте, стоило посмотреть!
На память. Когда еще сюда попадем?
https://proza.ru/2016/03/27/2285
Маршрутка. Передо мной сидит девушка в модной нынче вязаной высокой шапке. На самой вершине головного убора - круглая дырочка диаметром в пару сантиметров. Разум понимает, что это отверстие - для вентиляции, чтобы не жарко было в помещениях. Но ехидное подсознание снова и снова подсовывает анекдот про место имения - в данном случае мозга. Зар-раза!..
ЕЩЁ БЗИКОВ! ПРИСЛАТЬ СВОЙ!
|
|